В рамках Российского инвестиционного форума «Сочи-2018» состоялась встреча Председателя Правительства Российской Федерации Дмитрия Анатольевича Медведева с главами регионов.

Тема встречи: о перспективах развития межбюджетных отношений и стратегии пространственного развития и снятия инфраструктурных ограничений.

Из стенограммы:

Выступление Дмитрия Медведева на встрече с главами регионов

Д.Медведев: Добрый день, уважаемые коллеги!

Мы традиционно в рамках нашего форума проводим такие встречи. Я считаю, что они полезны, хотя бы потому, что во время таких встреч у руководителей регионов есть возможность обменяться информацией непосредственно с руководством Правительства, задать вопросы, которые вас волнуют, членам Правительства, акцентировать внимание на каких-то новых моментах в развитии межбюджетного сотрудничества, межбюджетных отношений и вообще по самому широкому кругу вопросов.

Тем более такая встреча нужна сегодня. У нас губернаторский корпус очень сильно обновился. Сейчас в зале присутствует большое количество наших коллег, которые относительно недавно начали работать. У некоторых из вас уже есть опыт подготовки решений на уровне всей страны, когда коллеги работали как раз в структурах Правительства, а теперь появилась возможность увидеть, как эти решения работают на местах, в чём их сильные и слабые стороны. Вы уже погрузились в проблемы регионов, понимаете, что ждут от вас люди, на каких направлениях нужно сконцентрировать основное внимание и вашим управленческим командам, и на федеральном уровне. Такая встреча важна и потому, что она даёт возможность пообщаться и самим руководителям регионов, в таком составе вы не так часто встречаетесь, тем более на пространстве форума, где достаточно комфортная атмосфера, есть возможность задать друг другу какие-то вопросы, посоветоваться. В общем, я уверен, эти встречи приносят пользу.

Теперь несколько слов по существу. Начнём с межбюджетных отношений. Сейчас доходы наших консолидированных бюджетов, бюджетов регионов растут. Число профицитных бюджетов увеличилось, дефицитных – снизилось. Тем не менее долговая нагрузка остаётся ещё существенной. Для решения этой проблемы мы в предыдущие годы предоставили регионам бюджетные кредиты. За последние три года, напомню, их общий объём превысил 1 трлн рублей. В прошлом году состоялось очень важное событие: мы провели реструктуризацию задолженности по таким кредитам для 73 регионов – там, где долговая нагрузка наиболее чувствительная. Срок возврата кредитов продлён до 7 лет, на определённых условиях – даже до 12 лет. В результате только на этот год эффект от реструктуризации составит около 240 млрд рублей. Для регионов это серьёзный финансовый ресурс.

Что мы планируем сделать, чтобы региональные бюджеты были более сбалансированными и устойчивыми?
Во-первых, мы стараемся обеспечить максимально справедливое, прозрачное и предсказуемое распределение трансфертов из федерального бюджета. Для этого ещё в прошлом году все соглашения между федеральным центром и регионами, а также распределение всех субсидий на три года были заранее согласованы. Регионы смогут более уверенно планировать свои финансы, проводить более взвешенную долговую политику. В такой логике мы будем стараться работать и дальше.

Во-вторых, мы стимулируем регионы в плане развития собственного экономического потенциала. Это, конечно, ключевая задача и, наверное, самая сложная. С прошлого года регионы, которые показывают самые высокие темпы роста, получают гранты – всего на сумму 20 млрд рублей. С этого года также важная новелла начинает работать: региональным бюджетам будет возвращаться прирост налога на прибыль организаций. Для этого в федеральном бюджете на текущий год предусмотрено 36 (почти 37) млрд рублей. Деньги станут не только своеобразной премией регионам за хорошую работу, но и помогут компенсировать возможное уменьшение дотаций из федерального бюджета. Я знаю, что есть мнения у некоторых наших коллег–руководителей регионов, что эффективная работа может в ряде случаев приводить к сокращению финансовой поддержки. Такие подходы небезосновательны. Хочу лишь напомнить, что развитие собственного потенциала, уход от дотаций – это наша с вами общая стратегическая задача. Конечно, надо смотреть и за тем, как эти правила работают.

Начиная со следующего года при распределении бюджетных денег мы будем учитывать не только налоговый потенциал той или иной территории, но и потребность в финансировании расходных полномочий региональных и местных органов власти на среднероссийском уровне. Будем распределять весь объём дотаций на выравнивание именно по этому принципу. Это станет дополнительной мотивацией прежде всего для тех регионов, где потребность в деньгах сопоставима с собственными доходами. Для таких регионов это хорошая возможность накопить ресурсы для экономического рывка, для привлечения инвестиций, создания новых рабочих мест и увеличения доходной базы регионального бюджета. Также со следующего года будем учитывать, насколько эффективны налоговые льготы, которые предоставляются региональными и местными властями.

В-третьих, мы ищем оптимальные подходы к решению застарелой проблемы федеральных, региональных и местных полномочий. Последние несколько десятилетий мы только и занимаемся переупаковкой этих полномочий и пока не пришли к оптимальной модели, если она, конечно, достижима. В любом случае важно очистить законодательство от установленных на федеральном уровне избыточных и излишне детализированных, а подчас просто устаревших норм. Регионы должны сами устанавливать требования к исполнению собственной базы полномочий. Хочу подчеркнуть, что это собственная ответственность самих регионов. Там, где необходимо ввести единые для всей страны правила исполнения полномочий, надо найти отбалансированный вариант, который будет устраивать и федеральный центр, и регионы. На сей счёт есть разные предложения, давайте их обсудим.

Надо ускориться и максимально быстро закончить анализ этих федеральных мандатов. По результатам надо будет подготовить предложения по изменению законодательства – такое поручение по итогам нашей встречи я обязательно дам. Конечно, это нужно обсудить и с руководителями регионов на площадке Правительственной комиссии по региональному развитию, которая работает.

Четвёртое. Совершенствование межбюджетных отношений должно быть увязано со Стратегией пространственного развития страны до 2025 года. Правительство её сейчас готовит. Важно учесть предложения от региональных властей, обсудить их на экспертных и общественных площадках. Мы рассчитываем, что стратегия будет абсолютно рабочим документом, практическим руководством для органов власти, станет инструментом координации различных отраслевых политик, поможет спланировать в целом развитие инфраструктуры в стране и, конечно, будет ориентиром для инвесторов. Как я вчера говорил во время пленарного заседания, важно чётко определить конкурентные преимущества каждого региона, максимально точно спрогнозировать региональные точки роста.

Сегодня мы чаще всего рассматриваем мегаполисы, агломерации в качестве глобальных центров конкуренции. Собственно, так и есть, это мировая тенденция. Поддерживать их необходимо. Но ещё раз напомню то, о чём говорил вчера: нужно создавать условия для сбалансированного развития всей территории страны. В России около тысячи малых и средних городских поселений, где живёт почти 30 млн человек. Все они разные. Это культурные и исторические, туристические и промышленные центры, транспортные узлы. Ими надо заниматься. И в сельской местности есть территории с благоприятным сочетанием природных и производственных факторов. Уверен, что в каждом из регионов можно найти одно-два приоритетных направления и сконцентрировать свои финансовые ресурсы на этих вопросах.

Есть и другие темы, которые мы обычно рассматриваем в ходе такого рода встреч. Не буду забегать вперёд. Мои коллеги по Правительству выскажутся, и у присутствующих руководителей регионов такая возможность тоже будет.

Выступление Антона Силуанова на встрече с главами регионов

А.Силуанов: Действительно, когда мы говорим о межбюджетных отношениях, то рассматриваем не только межбюджетные трансферты, но и налоговую систему, и, безусловно, полномочия, которые исполняют субъекты Российской Федерации. Поэтому, когда мы говорим о межбюджетных отношениях, здесь более широкая палитра вопросов и проблем.

Какие задачи по развитию межбюджетных отношений мы видим на предстоящий период? Безусловно, создать условия для развития экономик субъектов Российской Федерации, поскольку именно в регионах формируется инвестиционный климат, именно в регионы приходят инвесторы со своими предложениями, и наша задача – сделать так, чтобы регионы более активно содействовали этому процессу.

С другой стороны, наша задача в области межбюджетных отношений – обеспечить полномочия, которые по законодательству закреплены за субъектами Российской Федерации, финансовыми ресурсами. Здесь, конечно, и собственные доходные источники, и финансовая поддержка из центра.

Многое уже сделано. Мы сейчас уже не говорим об остроте долгового кризиса, долг субъектов Российской Федерации в целом стал снижаться. Мы улучшили качество выравнивания в межбюджетных отношениях, создали стимулы для развития, о чём Вы, Дмитрий Анатольевич, уже говорили. Мы выполнили все обязательства, в первую очередь по социальным позициям, которые содержались в майских указах Президента. На всё это у субъектов Российской Федерации есть ресурсы.

Что предстоит сделать?

Мы сейчас обсуждаем уточнения налоговой системы. Безусловно, эти уточнения скажутся и на налогах субъектов Российской Федерации. Сейчас нам надо подготовить предложения таким образом, чтобы субъекты не только не пострадали, но и улучшили качество своей доходной базы.

Какие замечания высказывают субъекты Федерации? Это неравномерность налоговой базы, слабая прогнозируемость налоговой базы, формирование налогоплательщиками центров прибыли в разных субъектах Федерации. На наш взгляд, когда мы будем готовить предложения по настройке налоговой системы, именно эти вопросы надо поставить во главу угла. Мы считаем, что в регионах должна быть создана налоговая система, база, предсказуемая, достаточно устойчивая и равномерно распределённая. В том числе это вопрос КГН, который постоянно возникает при встречах с субъектами Федерации, на полях форума об этом тоже говорили. У нас есть предложения, как нам дальше строить работу с консолидированными группами налогоплательщиков, чтобы обеспечить предсказуемость доходной базы субъектов Российской Федерации.

Сборы. Здесь тоже двояко. Бизнес справедливо говорит о необходимости упорядочения сборов, которые сегодня устанавливают субъекты Российской Федерации, руководствуясь собственными соображениями. Мы считаем, и это обсуждалось на полях форума, что перечень таких сборов должен быть чётко прописан федеральным законодательством. Субъекты Федерации при своих решениях должны руководствоваться этим перечнем и устанавливать сборы, которые будут предсказуемы для бизнеса, с одной стороны, а с другой стороны, будут пополнять казну субъектов Федерации. Кроме того, мы считаем, что администраторами по ряду сборов могут выступать субъекты Российской Федерации. Такой опыт у нас уже есть.

Следующее – это необходимость систематизировать инструменты поддержки и развития. Дмитрий Анатольевич уже сказал, что самое главное в межбюджетных отношениях – перенаправить взаимоотношения, чтобы обеспечить стимулы для развития. Здесь мы как раз приняли такие решения. С этого года начинает действовать инвестиционная льгота по налогу на прибыль. К сожалению, как мы видим, субъекты мало внимания уделяют этому. Если мы спросим, кто ввёл с этого года налоговую преференцию для бизнеса, для новых проектов, думаю, что субъектов, которые приняли такие решения, не наберётся и пяти, максимум десяти. Поэтому мы считаем, что надо пользоваться теми инструментами, которые сегодня есть, которые Федерация даёт возможность применять в рамках совершенствования налогового законодательства.

Налог на движимое имущество. Тоже были большие дискуссии. Налог на движимое имущество бизнес называет налогом на модернизацию. Знаю, что 25 субъектов Российской Федерации приняли отдельные решения либо по снижению ставки, либо по полной отмене, либо по созданию стимулов для приобретения высокоэффективного инновационного оборудования, где ставки значительно ниже, чем установлено законодательством. И всё равно этот налог достаточно затратный для бизнеса, поэтому при настройке налоговой системы будем предлагать возможности заменить этот налог более комфортным для бизнеса, с одной стороны, с другой стороны – избежать потери налоговой базы для субъектов Российской Федерации.

Предстоит усовершенствовать и работу так называемых промпарков и возврат налогов для этих промпарков. Знаю, что целый ряд субъектов Российской Федерации обращается к нам с тем, чтобы, особенно для экспортных предприятий, которые работают в этих промпарках, можно было возвращать и другие налоги, в том числе НДС. Такую работу, Дмитрий Анатольевич, мы проведём.

Разграничение полномочий. Если мы говорим о настройке налоговой системы, за этим идёт, безусловно, и разграничение полномочий. Слышим от субъектов Российской Федерации о необходимости внимательно отнестись к полномочиям в области медицины (в первую очередь орфанные заболевания), в области взносов за неработающее население, поскольку этот вопрос регулируется на федеральном уровне и это достаточно большая статья затрат для субъектов Российской Федерации. Поэтому в рамках настройки налоговой системы, разграничения полномочий этим вопросам будем уделять внимание.

Что касается обратной передачи части полномочий, здесь тоже видим такие возможности. Сегодня те полномочия, которые делегированы субъектам, могут быть переданы в качестве собственных – такие, предположим, как обеспечение жилищно-коммунальными услугами отдельных наших категорий льготников, по которым сегодня мы передаём и средства, и полномочия.

Важная тема тоже, Дмитрий Анатольевич, Вы об этом говорили: необходимо проанализировать, проинвентаризировать и принять решение по сокращению регуляторики со стороны федеральных ведомств и нормативно-правовых актов, которые сегодня принимаются в Правительстве Российской Федерации, в том числе федеральными ведомствами. Потому что у нас есть целый ряд субъектов Российской Федерации, по которым решения, которые принимаются на федеральном уровне (это даже не столько Правительство, сколько ведомство), приводят к тому, что обязательства субъектов Российской Федерации значительно превышают их доходные возможности. Здесь нужно ещё раз более внимательно подойти, потому что значительная часть таких решений принималась ещё в советское время, и значительная часть решений может быть передана на уровень субъектов Российской Федерации.

Следующая позиция – межбюджетные трансферты. Здесь, как Вы, Дмитрий Анатольевич, в докладе сказали, необходимо обеспечить предсказуемость, справедливость участия модельных расчётов в распределении межбюджетных трансфертов. Всё это мы будем выстраивать на предстоящую трехлетку. Но что самое главное? Самое главное, на наш взгляд, немножко перестроить тоже и наше понимание, как мы выстраиваем отношения с субъектами по каждой отрасли. Ведь сегодня как – если необходимо решить вопрос какого-то отраслевого регулирования, обязательно нужен трансферт. И мы считаем, что здесь мы могли бы консолидировать часть финансовых ресурсов, особенно субсидий, и решать вопросы не только рублем, но и задачами, потому что если мы перестроим нашу регуляторику с субъектами Российской Федерации с денежных перечислений на постановку задач, конечно, с подкреплением финансовым, но с большей самостоятельностью для субъектов Российской Федерации, то здесь будет у нас больше эффекта.

Тоже слышали критику, Дмитрий Анатольевич, вот сейчас, в ходе обсуждения на Форуме - это неопределенность решений по новым обязательствам. Вот недавно было принято решение Конституционного суда по северным коэффициентам, было принято решение у нас по повышению обязательств в части МРОТа, что не было учтено в законах о бюджетах субъектов Российской Федерации. В этой связи мы отвечаем на это дополнительной финансовой поддержкой. И сейчас в Правительстве Российской Федерации принято решение о том, чтобы за счет Резервного фонда оказать поддержку регионам на увеличившийся МРОТ, с одной стороны, и на тот МРОТ, который посчитан уже с учетом решений Конституционного суда по северным надбавкам и коэффициентам.

Мы надеемся, что 2018 год станет последним сложным годом с точки зрения финансов, потому что мы в этом году в полном объеме выполним Указы Президента, а в дальнейшем рост заработной платы бюжетников будет сопровождаться и ростом оплаты труда в целом по экономике, и ростом налога на доходы физических лиц. Поэтому в следующем году и в последующие годы с учётом и настройки налоговой системы, и выполнения основных сложных для субъектов Российской Федерации задач мы сможем сконцентрировать ресурсы на инфраструктурном развитии, что необходимо нам для экономического роста. И, действительно, разработав стратегию пространственного развития, с учетом настройки межбюджетных отношений, мы сможем найти ресурсы для роста, для развития, соответственно, для обеспечения более высоких темпов роста экономики.

Д.Медведев: Спасибо, Антон Германович. Но очевидно, что даже то, что Вы рассказали сейчас, всё равно вызовет определённые вопросы. Давайте послушаем ещё одного нашего коллегу из Правительства, а потом уже начнём обмен мнениями по всем направлениям.

Максим Станиславович (обращаясь к М.Орешкину), пожалуйста.
Выступление Максима Орешкина на встрече с главами регионов
М.Орешкин: Я расскажу о практических шагах, которые мы делаем. Мы стараемся делать так, чтобы жизнь регионов становилась лучше.

Первая история – это история с полномочиями и, что самое важное, стоимостью их исполнения. Проблема понятная: большое количество отраслевых актов, СанПиН приводят к тому, что расходы, которые регионы вынуждены нести, увеличиваются. Особенно серьёзно всё зарегулировано в стройке – ширина лестниц, этажность, цвет стен. Несколько примеров приведу из последних. В одном регионе школу не могли сдать, потому что там не было биде. То есть школу построили, всё сделали, но биде нет – сдать невозможно. В другом – установленные требования привели к тому, что весь этаж ушёл под библиотеку, потому что такие нормы и ничего другого сделать нельзя. То есть опять же очень серьёзные потери для региона, для экономики в целом. У нас есть, например, требование в малокомплектной школе обязательно иметь отдельно актовый зал и отдельно – спортивный зал. Современные технологии позволяют делать трансформируемые залы, но по этим нормам все регионы вынуждены делать то, что они делают.

Что сделано? Мы создали штаб, куда вошли 12 регионов, Минюст, эксперты. В последние пару месяцев мы взялись за эту задачу, начали её прорабатывать. Вышли по 24 полномочиям на список проблемных моментов. Сейчас всех разошлём в регионы и к 15 марта завершим работу в этой части. Будем двигаться к тому, чтобы эти требования отменять, потому что понятно, что все эти требования должны идти не с федерального уровня. Регионы должны иметь максимальную гибкость, для того чтобы реализовывать задачи, которые перед ними стоят. Зачастую все эти требования очень серьёзно отстают от новых технологических решений, новых решений в строительстве, в других областях. Как только закончим работу по этим пилотным направлениям, будем работать по всем 110 полномочиям.

Главный вопрос: как остановить принятие новых таких регулирований? Они идут со стороны разных ведомств. Кто-нибудь приказ выпустил – все регионы от этого страдают. Наше предложение, которое уже на самом деле работает с начала февраля этого года, – использование механизма ОРВ (оценка регулирующего воздействия) для учёта позиций регионов. Мы провели опрос (1150 респондентов ответили, очень большой был отклик) об учёте мнения регионов по принятию каждого нормативного акта. И уже есть здесь первые достижения. МЧС предлагало ввести обязательное обучение по пожарной безопасности всех муниципальных служащих. По оценке самих регионов, только это требование обошлось бы регионам и муниципалитетам в 2 млрд рублей. Нам удалось эту историю остановить, приказ МЧС ушёл на доработку. Сейчас выстраиваем механизм, чтобы останавливать на самой ранней стадии благодаря активной работе регионов, потому что опять же с региональной стороны видно, к каким последствиям может привести тот или иной нормативный акт.

Вторая тема, которой я хотел бы коснуться, – это Стратегия пространственного развития. Мы уже очень подробно вчера говорили, Дмитрий Анатольевич в своём выступлении говорил, у нас отдельная панель была с Дмитрием Николаевичем Козаком по этому вопросу. Главная задача – это, конечно, координация действий, планов развития на федеральном уровне между различными отраслевыми направлениями и создание так называемой инфраструктурной карты – то, что у нас пересекается с программой по инфраструктурной ипотеке. Очень важный элемент – наличие инфраструктурной карты, объединяющей планы по развитию в первую очередь федеральной инфраструктуры.

Мы направляли запросы в регионы, собрали первую информацию. Пока, честно скажу, качество материалов по потребностям развития федеральной инфраструктуры, которые пришли из регионов, не всегда хорошее. Общий объём потребности в инвестициях в федеральную инфраструктуру – 8,5 трлн.

В чём я вижу проблемные моменты? Первое – это соотношение частных инвестиционных проектов и инфраструктурных инвестиций. Мы запрашивали, чтобы была увязка конкретного инфраструктурного проекта, который реализуется, и тех инвестиционных проектов, которые могут последовать благодаря расшиванию того или иного проблемного узла в инфраструктуре. Сейчас соотношение 2:1, должно быть больше. Причём есть ситуации, когда объекты инфраструктуры есть, а инвестиционных проектов, которые будут реализовываться благодаря этим инфраструктурным объектам, нет.

Ещё хотел бы отметить малое количество так называемых комплексных инвестиционных проектов – в первую очередь это, конечно, развитие агломераций, здесь очень мало поступило из регионов. Это на самом деле очень большой потенциал. Крупные инфраструктурные объекты, например, объезды крупных городов, которые будут серьёзно менять жизнь в этих городах. Истории, связанные с выводом аэропортов. Мы видим историю с Ростовом. Для Ростова это, во-первых, новый аэропорт, новый элемент инфраструктуры, плюс в центре города теперь большой участок земли, который может стать новым центром развития Ростова. Таких проектов очень мало. Опять же прошу обратить внимание на этот момент.

Также мало историй, связанных со специальными зонами развития. Мы видим индустриальные парки, особые экономические зоны, они очень хорошо работают, когда есть полная подводка инфраструктуры. Зачастую такие объекты есть, там надо небольшие места расшивать. Количество инвестиционных проектов, которые могут быть реализованы, большое. Поэтому комплексные проекты, которые связаны с агломерациями, со специальными зонами для развития промышленности и других секторов экономики, тоже очень важны.

Третий момент, на который я бы обратил внимание. Ряд объектов – полностью федеральное финансирование. Здесь надо очень аккуратно смотреть, зачастую финансирование из федерального бюджета через другие инструменты может быть гораздо меньше – через привлечение частных инвесторов, установку платы за пользование тем или иным объектом или ряд других возможностей. Здесь надо внимательно смотреть, как эффективнее финансировать те или иные объекты. Сейчас у нас стадия следующая. Мы попросим вас уточнить, с учётом сегодняшнего обсуждения и обсуждения на форуме, те материалы, которые вы присылали. Одновременно мы отправим все данные в федеральные органы исполнительной власти, в естественные монополии, чтобы вместе с ними всё координировать. И Министерство транспорта, Министерство энергетики – всё это будем увязывать.

Причём надо понимать, что ряд проектов по развитию инфраструктуры будет носить национальный характер. Например, развитие авиасообщения – это не региональная история, это история построения целой карты и региональной авиации, и хабов на территории страны. Поэтому здесь, конечно же, очень важна роль министерств, Правительства.

Третий момент, который я хотел бы затронуть, – работа по созданию единого механизма развития территорий. Антон Германович об этом упомянул: объединение в некий единый формат тех мер, которые здесь есть. Тоже работаем с регионами, не сами пытаемся что-то придумывать, а в первую очередь воспринимаем то, что считают правильным регионы. Вчера мы собирались с некоторыми руководителями регионов и договорились создать рабочую группу, которая в течение нескольких недель будет набрасывать возможные идеи, которые можно было бы внедрить в этот единый механизм, чтобы создать инструмент, который не будет менять условия для тех инвесторов и по тем проектам, которые работают успешно, но при этом будет давать новые направления к развитию. Понятно, что здесь налоговая тема не должна быть главной. В тех же особых экономических зонах таможенные посты, которые там есть, и возможность уплаты пошлин уже после выпуска товаров – это очень важно. Также мы разговариваем о таких направлениях, как изменение подходов к контролю и надзору в рамках таких специальных зон. Здесь есть опыт, который мы обсуждаем с Юрием Петровичем Трутневым, с Дальним Востоком. Там эта история тоже развивается.

Как раз тоже собираемся с Юрием Петровичем смотреть. Потому что Дальний Восток действительно имеет очень большой опыт по созданию специализированных зон. ТОР на Дальнем Востоке – это не ТОР в моногородах, это более комплексная история. Создана специальная компания по развитию. Тоже сейчас будем собирать весь этот опыт, чтобы сделать этот единый механизм. Конечно, главная задача – дать регионам максимальную гибкость при развитии новых проектов, новых территорий. 

Ещё одна история, которую хотим туда включить, связана с техническим регулированием. У нас есть такая проблема. Есть, например, завод у какой-нибудь компании в Европе, она хочет построить точно такой же завод в России. Точно такой же завод построить не может, потому что нормы технического регулирования другие. Идея: в рамках этих специальных зон дать возможность использования требований ведущих стран мира, принимать их как достаточные и существенно снизить расходы инвесторов на строительство объектов, особенно если у них такие объекты уже реализованы где-то в мире. Такое нововведение в особых экономических зонах, я думаю, способно серьёзно подстегнуть инвестиции, уменьшить время реализации проектов и снизить себестоимость продукции, сделать её более конкурентоспособной. 

И.Белозерцев: Как губернатор дотационного региона я благодарю Правительство Российской Федерации, Министерство финансов, Дмитрия Николаевича Козака за введение модельного бюджета регионов. Это новшество помогло нам избавиться от многих проблем, с которыми раньше вынуждены были сталкиваться и, конечно, их преодолевать. К сожалению, пока ещё многие регионы Российской Федерации не могут в полном объёме выполнить свои обязательства, свои полномочия из-за недостатка финансовых средств. Нужна поддержка из федерального бюджета. Что положительного – раньше за этой поддержкой губернаторы ходили по кабинетам должностных лиц, просили, умоляли с протянутой рукой, уговаривали решить проблему с финансированием, с оказанием финансовой помощи. Нужно отдать должное, что с введением модельного бюджета эта необходимость отпала. Методика отработана, модельный бюджет есть, мы сегодня работаем по модельному бюджету. Для Пензенского региона, как и для многих дотационных регионов, это, конечно, большой плюс. Конечно, главная задача – искать новые источники пополнения бюджета, развиваться, привлекать инвесторов, это важно. Задачу, которую Вы поставили, в том числе уточнили в ходе проведения инвестиционного форума, нам понятна: только развитие региона, только привлечение инвесторов даст возможность минимизировать все наши проблемы, отказаться (полностью в том числе, к этому мы должны стремиться) от дотаций и поддержки из федерального бюджета.

В рамках проводимой работы по дальнейшему совершенствованию механизма выравнивания уровня бюджетной обеспеченности субъектов нам для обсуждения предложено четыре варианта распределения дотаций. При их анализе каждый регион, очевидно, примеряет для своего субъекта: кому-то первый вариант, кому-то второй, кому-то третий, кому-то четвёртый. Каждый из нас по-своему прав. 

Однажды спрашиваю у одного губернатора крупного региона, как дела. Он говорит: «У меня нормально». – «Как с налогами?» – «Нормально с налогами». – «Что у вас есть?» – «У меня есть и нефть, и газ, есть и перерабатывающие нефтегазовые комбинаты, поэтому хорошие налоговые поступления. У меня проблем нет». 

Наличие природных ресурсов в этом регионе позволило построить эти комбинаты в советское время, губернатор работает, и всё развивается сегодня. У него всё нормально. 

Но есть и другие регионы. Меня спрашивают: «А что у тебя есть»? Я отвечаю, что у меня нет ни нефти, ни газа. «А что есть?» – «Люди хорошие». 

Вот с хорошими людьми, с предпринимателями, с бизнесом в 2016 году у нас налоговый прирост составил 21% бюджета Пензенской области при хорошей базе, в 2017 году – 6% к высокому приросту 2016 года. 

Каждый регион, каждый губернатор борется за налоговые поступления, за инвестирование, за развитие, за создание рабочих мест. В данном случае хорошо то, что нам предлагают эти варианты, эти модели, с нами стали общаться, нас выслушивают, мы спорим, обсуждаем, и каждый отстаивает свой регион. 

Для нашей Пензенской области третья модель сегодня более уместна. Если не будет принята третья модель, вторая модель – 50 на 50 – тоже в целом для нас будет приемлема. Но некоторые коллеги говорят, что третья модель не будет стимулировать развитие инвестиций и активность губернатора. А где мы найдём сегодня губернатора, который бы не работал? Работаем, инвестируем, находимся в тисках и очень активно думаем над тем, как сделать так, чтобы инвестор пришёл в каждый регион. 

А как поддерживать? Вот хорошая форма была выбрана, это грантовая поддержка. Например, Пензенский регион за то, что мы сделали хороший налоговый прирост, получил бонус в числе 40 регионов Российской Федерации. Такой подход может быть расширен. Это будет мотивировать губернаторов для более активной работы. 

Я хочу поблагодарить ещё раз правительство области, Правительство Российской Федерации, Министерство финансов за поддержку дотационных регионов. С 1 января 2018 года социальные расходы увеличились, увеличились очень серьёзно, и без дотаций на сбалансированность бюджетной обеспеченности такой регион, как Пензенский, не в состоянии выполнить свои обязательства. Поэтому поддерживаю модельный бюджет и третий вариант в его развитии.

И.Орлов: Я представляю здесь Арктический регион Российской Федерации и поэтому посчитал возможным от моих коллег сказать несколько слов в связи с тем, что в вопросах межбюджетных отношений тема льгот Крайнего Севера, обязательств, инвестиционного потенциала территорий Крайнего Севера, по-моему, требует особого рассмотрения и особого взгляда.

О чём речь? У нас есть очень важный, очень серьёзный закон, называется Трудовой кодекс. И закон о гарантиях лицам, проживающим и работающим в районах Крайнего Севера и на приравненных к ним территориях, который является федеральным законом. И это федеральные полномочия. Был принят ряд изменений, в соответствии с которыми часть обязательств была передана в регионы, но мы не имели права отойти от того, чтобы сохранить эти льготы, это совершенно очевидно. Несмотря на серьёзную работу, которую проводит каждый губернатор достаточно самоотверженно, демографическая ситуация в наших регионах продолжает оставаться негативной. Мы, безусловно, анализируем, с чем связан отъезд. Помимо классических ситуаций, связанных со стоимостью электроэнергии, транспортной доступностью, тема льгот Крайнего Севера, безусловно, оказывает влияние.

Я приведу один пример. Крайний Север: демография, территория непростая, но, когда встаёт вопрос о реализации такого важного государственного проекта, как «Безопасные и качественные дороги», рассматривается агломерация от 500 тысяч человек и выше. Где у нас в Арктической зоне Российской Федерации такие агломерации? Не существует. Ни одна из наших северных территорий не попала в эти формы поддержки.

Сейчас говорили о повышении минимального размера оплаты труда. А у нас-то минимальный размер оплаты труда с северными коэффициентами. У нас-то сразу после этого, когда встаёт вопрос о погашении минимального размера оплаты труда, возникает тарифная разница. И у меня учитель младших классов будет получать практически столько же, сколько кочегар. Кочегар у меня будет получать 24 тыс. рублей с 1 мая 2018 года. И есть тема – давайте выведем такого рода профессии из системы бюджетных отношений. Но куда я их выведу в малокомплектных школах и отдалённых деревнях? Я же не скажу, чтобы уборщица на аутсорсинге работала. Понятно, что это невозможно. Поэтому, мне кажется, назрела жёсткая необходимость проделать серьёзную работу по отработке этих гарантий Крайнего Севера. Каждый раз это остаётся на ответственности регионов, но это всё-таки обязательства государства.

Что касается модельного бюджета, я тоже считаю его благом. Есть у него свои плюсы, есть и негативные факторы. Но я хотел бы, чтобы мы здесь не торопились. Когда я получил первый модельный бюджет, получилось 10,4 млрд рублей избыточных расходов. Мы поработали с комиссией, очень хорошо поработали с Министерством финансов и сейчас вышли на цифру 4,4 млрд. То есть процесс отработки полезен. Здесь ни в коем случае нельзя торопиться. У нас три варианта предложено: 30 на 70, как сейчас, 50 на 50 и сразу 100%. Впрыгивать в 100%, наверное, было бы полезно, но слишком быстро. Почему? Потому что у нас до сих пор в неэффективных расходах висят малокомплектные школы отдалённых территорий. И я ничего сделать не могу, они у меня неэффективные расходы. Или те же обязательства по здравоохранению, которые у меня сегодня через ФАПы обеспечиваются. А всех людей, которым требуется более серьёзная помощь, я должен возить в центр. И это тоже мои затраты. Я не могу сказать роженице или бабушке, которую надо везти в центр, чтобы она поехала на свою пенсию. Билет на самолёт туда-обратно 4500 рублей при пенсии в 12 тыс. Поэтому осознать уровень наших избыточных обязательств вместе, в хорошем диалоге – это очень важно. Я почти уверен, что из этих 4,4 млрд, которые у нас сегодня в модельном бюджете остаются избыточными, не останется ничего. Потому что я уверен, что мы платим всё правильно. Это моё право.

Вопросы развития малого и среднего бизнеса и соответствующих инвестиций в инфраструктуру. Сегодня обязательства, которые у нас есть по Крайнему Северу, конечно, непосильны прежде всего для малого и среднего бизнеса. У нас сразу же с 1 января пошёл небольшой спад, переход предприятий в ИП, то есть переход на другую систему налогообложения. А юг начал активно думать о переходе в Кострому, Кировскую область и Вологду. Мои коллеги поюжнее, наверное, не будут отказываться от этого процесса, но у меня в связи с этими северными льготами вопрос перерегистрации южнее, безусловно, пойдёт. Поэтому, повторю, вопрос специального, индивидуализированного подхода к арктической зоне, Крайнему Северу жизненно важен сейчас.

А.Артамонов: Во-первых, Дмитрий Анатольевич, я согласен с Вами, что эти наши встречи полезны. И как подтверждение – теперь практически все губернаторы стали принимать участие в сочинском форуме. Эта составляющая форума для нас всех представляет большой интерес.

О бюджете и межбюджетных отношениях коллеги мои сказали, ещё, наверное, выскажутся. Единственное, хотел бы сказать, что я подписал в адрес Дмитрия Николаевича (Козака) свой ответ, что поддерживаю второй вариант из тех моделей, которые предложены, по распределению дотаций.

Хотел бы несколько слов сказать о пространственном развитии, о той стратегии, которая сейчас разрабатывается. Опять же очень здорово, что регионы привлекаются к участию в разработке этой стратегии. Мы даём свои предложения, и здесь наверняка мы найдём конкретные пути достижения сбалансированного развития с учётом конкурентных преимуществ регионов. Конечно, у нас регионы в разных условиях находятся – в сложных климатических условиях, есть удалённость от транспортных коммуникаций. Обеспеченность энергоресурсами, которая зачастую ограничивает развитие экономики, привлечение инвесторов, – это всё надо учитывать. Каждый из нас будет вносить какие-то свои предложения и отстаивать интересы своих территорий, но мы, конечно же, согласимся с тем, что интересы государства в целом превыше всего.

Есть мировой опыт создания подобных очагов роста, который предлагается в этой стратегии. Он, в общем, положительный, хотя ни в коем случае нельзя при таком централизованном планировании убить конкуренцию регионов, например за привлечение инвестиций. Такая опасность, вообще-то говоря, существует, и это будет в конечном итоге служить тормозом дальнейшему развитию экономики страны.

При реализации предложенной модели одна из больших проблем, которая возникнет, и она сразу уже просматривается, – это обеспечение устойчивой связанности территорий скоростными автомобильными, железнодорожными магистралями, межрегиональная авиация и речной транспорт. Например, если говорить об авиационном сообщении (проблема межрегиональных авиационных перевозок, к сожалению, в последние два десятилетия встала во весь рост), можно было бы пойти по пути создания окружных авиационных компаний. Мы могли бы на паритетных началах дотировать федеральные и региональные бюджеты. Мы готовы пойти на это. Организация межрегиональных авиационных перевозок существенно увеличила бы мобильность населения, расширила бы возможности для создания бизнеса в разных территориях, потому что те, кто этот бизнес создаёт, могли бы оперативнее контролировать свои предприятия. И вчера говорилось: необязательно создавать в каждом регионе крупные медицинские центры или ещё какие-то другие объекты, можно было бы использовать кооперацию в случае упрощённой транспортной доступности.

Наверное, все согласятся с тем, что агломерации и макрорегионы не могут быть панацеей от дисбаланса в региональном развитии. Зачастую не очень крупные и не самые густонаселённые регионы с эффективной отраслевой специализацией вносят существенный вклад в развитие государства в целом и в экономический рост. Для устойчивости всей экономической конструкции важно поддерживать и их развитие. Я приведу один пример. Мы с Вами, Дмитрий Анатольевич, обсуждали. Сейчас реализуется великолепный проект «Безопасные и качественные дороги». Почему-то избрана схема – 500 тысяч населения в региональном центре и более. Почему 500? Почему не 550? Почему не 450? Я этого не понимаю. Население спрашивает нас, почему здесь эта работа проводится, а здесь не проводится…

Кроме того, регионам можно было бы передать гораздо больше полномочий и ресурсов, в том числе и для реализации стратегии пространственного развития. Имею в виду большее доверие региональным властям. Зачастую нам на местах виднее, на какие цели в первую очередь надо ресурсы направлять. Сохраняя целостность системы управления государством, необходимо поднять доверие к власти на местах, в том числе в регулировании планировочной и градостроительной деятельности, в лицензировании управляющих компаний, в регулировании пассажирских перевозок (в том числе, кстати, наболевший вопрос такси). Надзор за использованием земель сельхозназначения, некоторые вопросы экологического надзора мы могли бы более успешно осуществлять. Как минимум эти вопросы должны находиться в компетенции субъектов Российской Федерации. Мы не можем даже запретить на сегодняшний день стоянку автомобилей в детской песочнице или на газоне. Рассматривается этот вопрос сейчас Государственной Думой, но до этого момента было так.

Серьёзно тормозит развитие ряда регионов проблема нехватки трудовых ресурсов. И мы часто расходуем на цели жилищного строительства серьёзные финансовые ресурсы. Например, для лиц, увольняемых в запас, военнослужащих. Что на практике у нас получилось? Подавляющее большинство военнослужащих захотели получить квартиры в Москве и Московской области, в Санкт-Петербурге и Ленинградской области. Была же когда-то система: военнослужащий мог получить квартиру или по месту призыва, или по месту увольнения, но опять же за исключением Москвы, Киева, Санкт-Петербурга. В итоге вместо того, чтобы способствовать через этот рычаг более рациональному распределению населения (а это ведь ребята молодые, грамотные, они могли бы принять участие в экономике – там, где есть в них нужда), мы породили дополнительные проблемы в мегаполисах. Там им нужно добираться до работы (а часто этой работы просто нет), нужно строить детские садики, школы и так далее.

Или, например, поддержка ипотечного кредитования жилищного строительства. Кстати, жилья можно было бы по программе для военнослужащих построить как минимум в два раза больше, если бы оно строилось в регионах, а не в Москве. Ипотечное кредитование жилищного строительства – положа руку на сердце, зачем поддерживать эту тему, допустим, в мегаполисах? В мегаполисе тоже пусть получают, но по рыночной процентной ставке. А, например, в Иваново, Костроме или другом отдалённом регионе до 1,5–2% опустить, и народ туда поедет. И не будет там исхода населения, не будет дефицита трудовых ресурсов. Я думаю, это вполне можно было бы сделать без увеличения, кстати говоря, общей суммы бюджетных расходов.

Что касается снятия инфраструктурных ограничений, мы у себя пошли несколько лет назад по пути создания индустриальных парков и использования системы TIF – Tax increment financing, то есть вложение средств с последующим их возвратом за счёт дополнительных финансовых поступлений. Могу сказать, что только с территории индустриальных парков Калужской области федеральный бюджет за 10 лет получил более 300 млрд рублей средств. Более 300 млрд – это очень существенная сумма. То есть этот опыт себя оправдал. И я хотел бы сказать спасибо, Дмитрий Анатольевич, Вам и Владимиру Владимировичу. Вы поддержали в конечном итоге такой метод работы. Более того, сейчас частичная компенсация средств, которые мы затратили на создание индустриальных парков, осуществляется. Антон Германович упомянул одну проблемку, которая вкралась, всегда бывает ложка дёгтя в бочке меда: почему-то система этой поддержки, которую мы избрали, практически запретительные меры установила для размещения в этих индустриальных парках и особых экономических зонах предприятий-экспортёров, что вообще противоречит всей нашей политике. Это совершенно неправильно.

Сегодня нам уже очень сложно будет идти этим путём, который мы в своё время апробировали, потому что при тех соглашениях, которые мы подписываем с Министерством финансов (и берём на себя обязательства), мы практически лишены возможности дальнейшего кредитования. Нам практически запрещено сейчас – тем регионам, которые участвуют в процедуре реструктуризации бюджетных кредитов, – делать дальнейшие заимствования. Какой выход? Может быть, нужно привлекать средства пенсионных фондов, в том числе банковское сообщество каким-то образом вовлекать, – для них должно быть интересно участие в реализации этих проектов. Это вполне возможно. Резюмируя, я хотел бы сказать, что, конечно, пространственная стратегия объективно необходима, это бесспорно, для дальнейшего развития государства, важно только, чтобы мы хорошенько этот документ обсудили и учли интересы и муниципалитетов, и регионов, и страны в целом.

С.Воскресенский: Несколько соображений.

Во-первых, в продолжение того, что говорил губернатор Артамонов. Вчера было много интересных дискуссий по региональной политике и так или иначе проскальзывала тема (у ряда экспертов): может быть, сосредоточиться на развитии крупных мегаполисов, они-то и обеспечат в будущем высокие темпы экономического роста. Мегаполисы, безусловно, нужно развивать. Но такое противопоставление мне кажется неразумным, несправедливым. Безусловно, фантастические результаты, которые показывает Москва в последние годы – и по качеству городской среды, и по темпам роста, заслуживают уважения. Но такое противопоставление мне, откровенно говоря, напоминает моё детство, когда, извините, в поездах дальнего следования (наверное, все помнят) мясом всё было забито, когда из Москвы везли продукты. Люди приезжали на поездах дальнего следования в Москву за едой. Мне кажется, это такой немного новосоветский подход – ставить на мега-. Тем более надо учитывать современные технологии. Сегодня технологии в экономике таковы, что успеха можно добиваться на любой территории, не обязательно строя мегазаводы.

Почему я об этом говорю? Потому что, мне кажется, это такая идеологическая развилка, которая в том числе предопределит на несколько лет вперёд и распределение межбюджетных трансфертов и дотаций.

С чего хотел начать? Во-первых, про бюджет. Огромное спасибо Президенту России Владимиру Путину и Вам, Дмитрий Анатольевич, за решение по реструктуризации кредитов. Я могу на наших цифрах привести пример. Два решения – о реструктуризации на семь лет и о рефинансировании коммерческих кредитов – оба эти решения у нас до 2024 года высвобождают 3 млрд рублей. При нашем областном бюджете – 37, консолидированном – 44 это большие деньги. И мы их направим прежде всего на инвестиции в человеческий капитал.

Теперь непосредственно про дотации. Действительно, есть несколько вариантов распределения, но я попробую их примирить. Мы, безусловно, поддерживаем тот вариант, который по модельному бюджету. Не только потому, что он даёт нам больше всего денег, хотя, конечно, и поэтому тоже. Нам вообще модельный бюджет очень удобен в работе. Откровенно скажу: модельный бюджет нам позволил увидеть, где красными флажками загорелись перерасходы. У нас, например, такой красный флажок загорелся в сфере ЖКХ, где мало того что население недовольно качеством (и оно действительно низкое), да ещё мы перерасходуем средства.

Как я понимаю смысл этой дотации? Это всё-таки дотация для того, чтобы гражданин страны в любой точке, где бы он ни проживал, получал минимальный набор социальных услуг – здравоохранения, образования и так далее. Это и есть честная конкуренция регионов. Вот этой базой нужно обеспечить. И модельный бюджет как раз её позволяет сделать.

Почему я говорю «попробую примирить»? Регионы-доноры, за счёт которых частично это и делается, скажут: «Это несправедливо. Получается, чем больше мы экономим, тем больше даём тем, кто пока не подтянулся». Но смысл дотации, на мой взгляд, – это дотация, повторю, на обеспечение минимального качества жизни. Поэтому проблемы этого дополнительного стимулирования можно решать просто другим видом трансфертов. Вот такое предложение.

Если можно, пару технических замечаний к методике. В методике модельного бюджета не учтены так называемые инвестиционные расходы, расходы на капитальные затраты. Учтены уже? Тогда вопрос снимается.

Второй вопрос. Я думаю, всех он касается. Модельный бюджет считается по консолидированному бюджету субъекта Федерации, а долговая нагрузка муниципалитетов при этом не учитывается. То есть кладутся расходы только на обслуживание долга субъекта, но не муниципалитетов. Это технический вопрос, но он важный при честном расчёте, распределении денег по бюджетам.

И последнее, есть просьба. В своё время совершенно справедливое решение было принято, что если в налогах что-то меняется, то это в соглашении Минфина с субъектом учитывается, потому что прямо влияет на налоговую базу субъекта Федерации. Но есть решения Правительства вне налоговой сферы, которые прямо влияют на налоговую базу. Одно из таких решений, приведу пример, было в прошлом году, – запрет на продажу пива в таре свыше 1,5 литра. Это прямо (счётная величина, здесь нет других мнений) привело к снижению производства пива в ряде субъектов Федерации. Это акцизы, бюджетные доходы. Просьба такие вещи просто учитывать при выполнении соглашений.

Теперь немножко про налоги. На самом деле нам кажется очень правильной позиция Минфина – консервативная – по введению налоговых льгот. Мы ровно так её и ведём. У нас есть льготы для малого бизнеса по упрощёнке, они были введены в прошлом году и дают свой результат. Только в прошлом году рост на 15% по этим поступлениям. И мы, конечно, ввели льготу на движимое имущество, мы среди тех 25 субъектов. У нас структура экономики с высокой долей обрабатывающего производства: текстиль, машиностроение. Нефти и газа у нас нет. Поэтому такой подход – ответственный перед теми инвестиционными планами, которые были. Действительно, многие предприниматели Иваново называют его налогом на модернизацию. Такого налога у нас нет. В целом, безусловно, такую консервативную политику мы ведём.

Максим Станиславович (Орешкин) говорил про дерегулирование. На самом деле это важнейшая повестка ближайших лет, потому что любое регулирование – это налоговая база. Это всё вычитается из того же налога на прибыль. Если бы была какая-то программа по дерегулированию, уверен, она бы привела к повышению поступлений в бюджет.

И последнее, о чём бы я хотел сказать, вчера на эту тему была дискуссия. Надо упорядочить и дать право субъектам вводить ряд сборов. Я приведу пример на курортном сборе. Ряду субъектов дали такое право, мы бы тоже от него не отказались. Это деньги небольшие, их потребитель не увидит, но, конечно, мы бы такие деньги направили прежде всего на обустройство комфортной городской среды для приёма туристов.

И последнее по инфраструктуре. Очень важным мы считаем проект, который в своё время был Президентом объявлен, по инфраструктурной ипотеке. Я об этом уже говорил, плохие дороги – это ещё большая нагрузка на бюджетную сеть, это повышенный износ машин скорой помощи, школьных автобусов, это связывание рук по оптимизации социальной среды, о которой сейчас мой коллега Орлов говорил. Я знаю, что сейчас в Министерстве экономического развития ведутся расчёты общего мультипликативного эффекта. Уверен, что такой эффект будет значимый. Приведу наш пример. У нас дорожный фонд 2 млрд рублей, небольшой. А реально без перегрева экономики мы можем строить дорог на 4 – максимум 5 млрд рублей. Конечно, наличие механизма, когда можно было бы взять такое финансовое плечо вдолгую и потом по 200–300 млн рублей возвращать, качественно изменило бы жизнь жителей Ивановской области. А задача у всех нас – это именно улучшение качества жизни наших граждан.

Р.Минниханов: Я хотел бы несколько иначе свои вопросы поставить. Во-первых, все мы сейчас очень серьёзно занимаемся подготовкой к выборам. Хотел бы поблагодарить за федеральные программы, которые реализуются в регионах. Они дают позитивные результаты. Особенно хотел бы обратить внимание на «Общественные пространства» и «Безопасные и качественные дороги». Это реально даёт очень хорошие результаты. Конечно же, обращаю внимание, что очень важно продолжать развитие инновационной инфраструктуры – парки, технопарки, разные другие формы. Без федеральной поддержки эти проекты нереализуемы. В республике выручка от того, что мы построили только за последние годы, составляет 220 млрд рублей. У некоторых регионов такая же выручка. Мы и дальше будем наращивать работу этих площадок, но без федеральной поддержки сложно.

Я не буду касаться бюджетного процесса. Если коллеги просят больше денег, мы самодостаточный регион и активно работаем. Я хотел бы остановиться на одной проблеме, которая появилась. В зимний период всегда не хватало молока. Наша республика производит много молока, всегда молоко вывозилось. В этом году ситуация такая, что вывоза нет, цена молока на 5–8 рублей меньше, чем в прошлом году. Это создаёт большую проблему для населения.

Д.Медведев: Почему это произошло?

Р.Минниханов: Мы работаем с Минсельхозом России. Вчера я докладывал и Министру экономического развития. Потому что завезли сухое молоко. Минздрав здесь – и может сказать, что молочные комбинаты купили сухое молоко, восстанавливают его, производят продукцию. А из сухого молока какая продукция и какое здоровье? Без Вашего вмешательства эта тема, наверное, не решится. Если мы будем способствовать запуску сухого молока и производства из него продукции, то это обернётся серьёзными потерями. Летом был период, когда был избыток молока, но зимой, чтобы молоко было некуда девать… Многие коллеги меня вчера поддержали. Я попросил бы на это обратить внимание. Я подготовил справку и своё обращение.

Д.Медведев: Я дам поручение в этом разобраться. Мне трудно возразить против тех аргументов, которые привёл руководитель Татарстана, потому как мы должны развивать свою молочную промышленность. Да, у нас общий рынок с нашими друзьями, партнёрами из Евразийского союза. Более того, мы не можем его ограничивать в силу подписанного соглашения. Но в конечном счёте мы должны думать о наших гражданах. Если мы, по сути, блокируем поставки нормального молока и открываем рынок для сухого молока только ради соблюдения экономических принципов, то нам такие принципы не нужны. Надо просто подумать, каким образом из этого выйти.

С.Орлова: Я думаю, что все коллеги согласятся: найден такой хрупкий баланс, проведена большая, серьёзная работа. Я скажу только о предложениях.

Первое предложение – по дотации на выравнивание бюджетной обеспеченности субъектов Российской Федерации. Мы сейчас делаем это на один год, но (все коллеги согласятся) надо делать это на три года, и это будет очень правильно. В перспективе мы предлагаем распределять дотацию на выравнивание пропорционально дефицитам модельных бюджетов. Многие склоняются к третьему варианту, мы тоже к третьему. Может быть, кто-то ещё ко второму, но, я думаю, можно в этом ключе поработать.

Также предлагаем внести изменения в методику расчёта налогового потенциала регионов. Здесь поддерживаем позицию Минфина об учёте налоговых льгот при расчёте налогового потенциала.

В настоящее время субъекты Российской Федерации находятся в неравных условиях, для нас это не секрет. И порой устраиваются соревнования по введению льгот и преференций. При этом зачастую льготы являются бессрочными и не носят адресного характера, то есть не направлены на решение какой-либо конкретной задачи экономической политики.

Также предлагаем доработать методику расчёта расходов субъектов Российской Федерации по модельному бюджету. Основа для расчёта расходов модельного бюджета, естественно, реестр расходных обязательств. Остро встаёт вопрос достоверности его показателей. На наш взгляд, группа «Полномочия регионов» должна максимально соответствовать отраслевым расходам бюджета субъекта. В частности, берём пример: в группу полномочий по тушению пожаров не должны включаться расходы по окружающей среде, оказанию ритуальных услуг и содержанию мест захоронения. Их предлагается разделить в модельном бюджете и средний норматив расходов рассчитывать отдельно по каждому полномочию. Думаю, что это было бы очень правильно. Также считаем необходимым учитывать расходы на содержание сельских школ исходя из фактических расходов, как этого требует федеральный закон об образовании. Это будет абсолютно правильно.

Следующая тема – субсидии. Конечно, мы проделали большую работу: и комиссия Козака, и губернаторы, много было заседаний проведено. Здесь, я считаю, выделяются в основном субсидии на строительство объектов социальной сферы. Но хотела сказать Максиму Станиславовичу. Максим Станиславович, там СНиП, всё, многое мы уже поменяли, но вот 44-й закон выигрывает на снижении цены, и хоть 155 комиссий проверяй. Потом ты работаешь с ФАС, потом с судом, время уходит… Поэтому давайте всё-таки вернёмся к 44-му закону, и, я думаю, многие вещи по СНиП тоже можно будет подработать.

В целях совершенствования бюджетного процесса в регионах предлагаем направлять в субъекты проектировки расчётов распределения дотаций на выравнивание субсидий между регионами до 1 сентября текущего года. Эту норму следует ввести и в Бюджетный кодекс, что позволит субъектам детально проработать проекты бюджетов с учётом федеральной финансовой помощи, оценить свои возможности по участию в федеральных программах и обеспечить реалистичность региональных бюджетов.

В настоящее время имеются нерешённые вопросы в области разграничения полномочий между центром и субъектами. Можно говорить, эта тема вечная, мы над ней работаем лет 20.

Возьмём аппарат мировых судей. Да, мы их финансируем, но в соответствии с Конституцией судопроизводство относится исключительно к компетенции Российской Федерации. Аппараты судов являются неотъемлемой частью судебной системы. В то же время аппарат мировых судей формируется и финансируется субъектами Российской Федерации, а его сотрудники являются государственными служащими. Для нас это была бы экономия бюджета, и мы могли бы пустить эти средства на другие цели.

По системе 112. О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера. Регионы несут значительные расходы на создание, эксплуатацию, систему вызова экстренных оперативных служб по единому номеру. Работа службы регулируется подзаконными актами федеральных министерств и ведомств – МЧС, МВД, Минкомсвязи, а финансовые затраты несут регионы.

Страховые взносы. Знаю, что разные точки зрения. Но ежегодно расходы регионов на оплату страховых взносов за неработающее население увеличиваются. С 2015 года в связи с переходом на полный тариф расходы на эти цели выросли в 1,3 раза и достигли 617 млрд. С 2018 года тариф проиндексирован на 7,3, далее он будет увеличиваться на 4 ежегодно. Дополнительная финансовая нагрузка на бюджеты регионов составит на 2018–2020 годы 200 млрд. В результате приходится сокращать капитальные вложения за счёт бюджета. У нас их доля снизилась на 13% – против 17% в 2009 году. Поэтому, мне кажется, надо страхование неработающего населения сделать федеральным полномочием с передачей доходных источников от субъектов. Надо подумать, какие будут источники. Мы предлагали акцизы на алкоголь и пиво, часть региональной ставки по налогу на прибыль – к примеру, 2%.

Остро стоят вопросы обеспечения сбалансированности местных бюджетов. Никто об этом не сказал. У нас сбалансированный бюджет, третий год бездефицитный. Но мы все кредиты Минфина отдали муниципалитетам, ни копейки себе не оставили, потому что муниципальные бюджеты тоже очень дефицитные, и над этим надо работать. Я понимаю, что, может быть, не ново – налог с продаж. Мы его принимали в 2004 году, когда я была председателем подкомитета по налогам. Три территории у нас его сегодня имеют. Может быть, к этому налогу вернуться.

И последнее. Максим Станиславович (обращаясь к М.Орешкину), я Вас попрошу: приезжайте во Владимирскую область. Мы научились конкурировать, мы увеличили экспорт, мы работаем по специнвестконтракту, делаем очень много продукции. За последнее время мы трактор сделали, автобусы на газомоторном топливе. И не только мы, и другие регионы. Мы работаем очень оригинально уже с регионами. На 12 млрд нарастили бюджет благодаря работе с Москвой, Санкт-Петербургом, Тулой, той же Калугой, другими регионами. Сегодня 28% продукции, которую мы отправляем, – инновационная. И я Вас прошу: приезжайте, пожалуйста, к нам в регион на форум. Он будет посвящён машиностроению, станкостроению, робототехнике. Может быть, и неплохо, что санкции. Мы работаем с инвестпрограммами всех корпораций. Это очень серьёзный для нас аспект. Никто уже не говорит, есть у тебя нефть, нет у тебя нефти или газа. У нас его тоже нет, но мы достойно умеем сегодня конкурировать.

И вам, министерству, огромное спасибо, что вы расширили субсидии для регионов за социально-экономическое развитие. Наш регион попал в их число впервые за 20 лет, и для нас это хороший стимул. И к следующему вашему конкурсу мы ещё серьёзнее подойдём.

Т.Голикова: Мы ежегодно проводим мероприятия, которые связаны с анализом полномочий субъектов Российской Федерации и возможностью их исполнения. И 2017 год не стал исключением.

Я хотела бы выделить проблемные зоны, которые сегодня существуют в субъектах и которые не исполняются как законодательно установленные полномочия в силу разных причин: в силу отсутствия источников для финансирования исполнения этих полномочий, в силу более высокой федеральной зарегулированности, требующей бóльших финансовых ресурсов. Естественно, неисполнение этих законодательных решений, даже при наличии модельного бюджета и соглашения с Министерством финансов, в ряде случаев приводит к тому, что если выходят проверки и обнаруживают неисполнение федерального законодательства, то регион обязан это федеральное законодательство исполнять, даже если у него на это не хватает финансовых ресурсов. И это чрезвычайно важно, потому что, как мне кажется, следующий шаг от модельного бюджета… Понятно, его надо совершенствовать, понятно, нужно более детально смотреть полномочия, никто этого не отрицает, это важно. Но если за этим не последует ревизия и отмена, приведение в соответствие отдельных полномочий (может быть, не на уровне модельного бюджета, но разумное соответствие), тогда мы проблему сбалансированности никогда не решим.

Вот несколько блоков, на которых я бы хотела остановиться коротко: что больше всего не исполняется и где больше всего проблем.

Первое – это сфера здравоохранения в широком смысле этого слова. Вероника Игоревна (Скворцова) знает, она здесь присутствует. Это программа государственных гарантий и бесплатного оказания гражданам медицинской помощи. В прошлом году нехватка финансовых ресурсов в регионах была 154 млрд рублей. Сейчас, по оперативным данным, ситуация чуть изменилась в лучшую сторону: дефицит на 2018 год – порядка 65 млрд рублей. Но это пока плановые показатели. Как пойдёт исполнение? Сейчас никто предвосхитить ситуацию не может.

Второе – лекарственное обеспечение. У нас, к сожалению, на сегодняшний день сохраняется достаточно путаная схема лекарственного обеспечения. Частично это лекарственное обеспечение, которое обеспечивается за счёт субвенций и иных межбюджетных трансфертов из федерального бюджета. Это по категориям населения, 890-е, старое постановление по заболеваниям и то, что сказал Антон Германович (Силуанов), – орфанные заболевания. Мне кажется, Дмитрий Анатольевич, что давно наступило время вернуться к модернизации того механизма, который мы предложили в 2005 году, – единовременная денежная выплата населению. Она уже свою функцию выполнила, и нам сейчас нужно пересмотреть систему лекарственного обеспечения и создать систему обеспечения, наверное, уже не льготных категорий граждан (не отказываясь от этого), а нужно уже идти от заболеваний.

Это сложная задача, тем не менее мы видим по результатам наших мероприятий, что там, где больше денег, – а в основном речь идёт о субвенции и иных межбюджетных трансфертах из федерального бюджета, – туда дотационные регионы перебрасывают те полномочия, которые они не могут исполнить по 890-му постановлению. В результате образовывается достаточно серьёзный перекос в лекарственном обеспечении и необеспеченность, как следствие, льготных категорий граждан.

Если мы собираемся модернизировать систему лекарственного обеспечения, то мы должны в неё разумно встроить обеспечение больных, страдающих орфанными заболеваниями. Мир сегодня наработал уже несколько путей такого обеспечения, и в основном такое обеспечение движется в контексте предоставления преференций компаниям, которые эти лекарственные средства производят. Возможно, даже те самые офсетные сделки, о которых вчера говорил Морозов (Д.Морозов – генеральный директор ЗАО «Биокад») на пленарной дискуссии.

Неработающее население, о котором здесь говорили, – это ещё одна тема. Она вроде бы с другой стороны, это источник обеспечения сферы здравоохранения, но страхуют сегодня неработающее население регионы, и их возможности по учёту неработающего населения весьма ограничены. Более квалифицированно и качественно учитывать неработающее население, имея сервисы, может налоговая служба. И нам придётся модернизировать систему уплаты платежей за неработающее население, кто бы что ни говорил. Почему? Потому что ряд регионов на сегодняшний день получают дотацию на выравнивание бюджетной обеспеченности меньше, чем платят платёж за неработающее население. Причём индексация платежа за неработающее население превышает темпы роста индексации дотации на выравнивание бюджетной обеспеченности. Это очень серьёзный перекос в системе межбюджетных отношений.

Светлана Орлова говорила по поводу источников доходов. Может быть, нужно по-другому посмотреть на эту систему – не по источникам доходов, а по изменению самого подхода к страхованию неработающего населения. Мне кажется, это более важно, чем глобальное перераспределение источников, которого боятся регионы-доноры. Вот что здесь важно не допустить.

Следующий блок – образование. У нас действуют федеральные стандарты. Понятно, что субъекты не могут их исполнить. И сегодня система разграничена таким образом, что за высшее образование отвечает федеральное Правительство, за всё остальное образование отвечает субъект и часть полномочий делегирована на муниципалитет. Только что говорили о муниципалитетах. Абсолютно справедливы замечания регионов: очень серьёзная разбалансированность муниципальных образований, и они не могут потянуть те параметры стандартов, которые сегодня попадают на их исполнение. Эта тема тоже требует дополнительного урегулирования. Регионы сами к этому отнестись соответствующим образом не могут.

Следующая тема – это глобальная инвестиционная тема. Говорили, что инвестиции учтены в модельном бюджете. Они действительно учтены в модельном бюджете, но надо ещё подумать, как их там достроить, потому что на самом деле у нас есть достаточно большое количество объектов, которые либо остановлены, либо не завершено строительство, и в рамках этих параметров их строительство не может быть завершено.

Удивительно, для меня было откровением: позапрошлый год с точки зрения расходов регионов на инвестиции был лучше, чем 2017 год. У нас упали инвестиции в структуре расходов бюджетов регионов: они составили (это средняя температура по больнице, понятно, вклад дают регионы-доноры) 12,3%. Остальные себе мало что могут позволить. Здесь, как мне кажется, нужно подумать о двух вещах. Как, с одной стороны, учесть инвестиции в модельных бюджетах. С другой стороны, как встроить вообще это полномочие в наше понимание. Инвестиции есть в любой сфере. Очевидно, что их нужно осуществлять, в том числе за счёт бюджетов регионов, особенно в тех сферах, где бизнес приходит плохо. Скажем, дорожное строительство: оно вроде у нас зарегулировано, у нас есть дорожные фонды, и установлены правила формирования дорожных фондов, но устойчивы на протяжении ряда лет две тенденции. 

Первая тенденция. Мы знаем, что формирование дорожных фондов осуществляется на основе прогноза тех источников доходов, которые их формируют. Прогнозы занижаются по объективным причинам. Мы понимаем, почему регионы это делают. И естественно, доходы перевыполняются, но они уже не идут на обеспечение дорожной инфраструктуры, они отвлекаются на другие цели, для того чтобы обеспечить сбалансированность по другим полномочиям.

Вторая тема. То, что недоисполняется, не всегда идёт потом на дорожное строительство в следующем году, хотя это обязательное требование федерального законодательства. А это та самая инфраструктура, о которой мы говорим. И здесь чрезвычайно важно обеспечить этот баланс, который у всех регионов, особенно у дотационных, выглядит по-разному и очень плохо.

И наконец, последнее. Очень чувствительная тема для регионов и крайне сложная для финансового обеспечения с учётом давления, когда приходят проверки, – это обеспечение детей-сирот жильём. Очередь достигла беспрецедентных размеров. Если её умножить на количество квадратных метров и стоимость жилья, я даже не знаю, сколько нам десятилетий нужно, для того чтобы обеспечить жильём. Нам нужно принимать принципиальные решения в этом направлении. 

Это крупные блоки. Есть множество мелких блоков, но следующее наше движение – это движение по полномочиям.

О.Кожемяко: Я хотел бы несколько слов сказать по модельному бюджету. Наш регион не попадает ни в какие виды дотаций, ни по какому из четырёх вариантов. И у нас определена сумма расходов – 49,9 млрд. То есть расходы на одного жителя… Мы сравнили с другими субъектами, у нас там 96 тысяч. Соседняя Камчатка тоже упала в деньгах, там 165 тыс. И по Еврейской автономной области, и по Амурской – везде идёт снижение по дотациям. Я думаю, что здесь по Дальнему Востоку с учётом приоритетов его развития нужно рассматривать особую модель, потому что в этом модельном бюджете не учтены ни транспортная доступность, которая у нас только морская или воздушная, как внутри региона, так и с материком. Это отдельно вопрос Курил, где тоже очень сложные вопросы доставки, стоимости, вообще строительства.

Безусловно, мы говорим сейчас о тех льготах, которые не учтены, а ведь поставлена приоритетная задача именно улучшения демографической ситуации. Слава богу, по нашему субъекту, по ряду субъектов она начала выправляться. А что это такое – это те льготы, которые мы даём молодым семьям, молодым мамам, многодетным, это те специалисты, которые приезжают к нам, мы закрепляем жильё за ними, даём непосредственно капитал на обустройство. У нас 14 млрд – только по социальным льготам.

И потом социальные льготы – их же по вновь образованному принципу нуждаемости можно применить. Мы пробовали как-то с Антоном Германовичем по прошлому ещё субъекту отменить базовые, те, которые были. Нам Верховный Суд всё это завернул, потому что ухудшать положение нельзя. И эта база уже создана, и по ней никуда не двинешься, та, которая есть по льготам. 

Дальше ЖКХ. Ведь  у нас тарифы доходят на Курилах до 30 рублей за киловатт, и мы вынуждены субсидировать это тоже. А у нас получается, что непосредственно 49,9 млрд довели, заработная плата с учётом индексации, в том числе по МРОТ, и страхование по неработающему населению, то есть получается 44. Остаётся 5 млрд – на всё. Конечно, эта модель не годится. 

Кроме того, мы говорим сейчас о развитии. Мы создаём ТОР, создали ТОР на Курилах, и по сельскому хозяйству, по развитию туризма… Инфраструктура-то лежит вся на субъекте – инженерная, дорожная инфраструктура. Поэтому, конечно, я думаю, по Дальнему Востоку нужно очень внимательно посмотреть с учётом поставленных государством задач по перспективам его развития, по созданию комфортных условий для жителей, с тем чтобы модельный бюджет позволял территории развиваться.

Вы знаете, что у нас по «Сахалину-2» произошло снятие налогов, причём довольно ощутимо, 50% в сторону Федерации, потом решением Правительства – спасибо большое – все эти вопросы были согласованы по возврату: 50 на 50 по соглашению. Мы с Минвостоком хорошо работаем, у нас 101 объект, который мы должны согласовывать. Уже на следующий год мы должны закладывать проекты, а, не зная суммы, нам сложно закладывать проекты. С учётом сложностей сезона, доставки, развития Курильских островов, конечно, мы бы хотели, чтобы были внесены изменения в бюджетное законодательство на уровне 50 на 50, как записано по соглашению.

Реплика: У меня обращение к Антону Германовичу (Силуанову). Вопрос, связанный с оценкой расходов органов госвласти, которые можно характеризовать как неэффективные и которые в рамках модельного бюджета уходят за строку, идут под секвестр. Это касается и богатых, и небогатых регионов. Я хотел бы коснуться социального блока.

В реестре расходных обязательств субъектов по сфере соцзащиты населения предусмотрены коды полномочий, в которых указываются только конкретные меры господдержки. А расходы, связанные с финансовым обеспечением детских домов, приютов, управлений, которые выплачивают эту льготу, отнесены к группе полномочий в сфере организаций органов госвласти и муниципальных образований. То есть эти расходы идут на нас. У нас, допустим, по региону это 3 млрд рублей. 

Мы хотим предложить расходы по прочим учреждениям выделить в отдельную группу полномочий с внесением изменений в расчётный объём расходных обязательств модельного бюджета в части выделения отдельного расчёта по новой группе расходов, учитывая факт. Строки такой нет. В строку существующую внести не можем. Забираем на себя. Фактически это не расходы на себя любимых, а именно обслуживание социального блока. 

Если мы это решение примем, а также включим расходы на финансирование и обеспечение в реестр расходных обязательств субъекта, решение позволит увеличить нормированные расходы, тем самым сократить превышение фактических расходов по бюджету и снизить эту часть.

А.Левинталь: Дмитрий Анатольевич, я хотел продолжить то, о чём Олег Николаевич (Кожемяко) сказал в части модельных бюджетов.

Что касается Еврейской автономной области, мы тоже стараемся работать над увеличением доходной базы. В 2016 году мы нарастили собственную налоговую базу на 18%, в прошлом году – на 14%. Нам даже в прошлом году Минфин предсказал, что мы получим грант. Но, к сожалению, в связи с изменением методики мы грант не получили и с трудом, но выполнили все условия реструктуризации, вошли в неё. Спасибо за решения Президента и Правительства относительно реструктуризации. Заложили средства, необходимые для выплаты заработной платы по указам Президента, на этот год в полном объёме. 

Поддерживая задачу по модельным бюджетам, я хотел бы сказать, что методические приёмы правильные, но вот конкретные расчёты… Один пример приведу. У нас расходная часть составляет 11 млрд. Модельный расчёт – на 1,6 млрд меньше. Пример: 2 млрд – образование, 700 млн лишних якобы денег. То есть явно есть методические подходы, которые не совсем точно учитывают реальную ситуацию. У нас нет таких «жирков», которые можно было бы снять. 

Поэтому я вот о чём просил бы, пользуясь случаем, Антона Германовича. Пришлите в качестве методической помощи небольшую делегацию Минфина. Давайте сядем вместе и проедем, покажем вам нашу инфраструктуру и примем решение. А дальше будем работать в соответствии с модельным бюджетом. Мы, кстати, выступаем за третью модель. Мы посмотрели вариант и считаем, что это нормально.

И второй вопрос. Здесь он уже затрагивался, но хотел бы, чтобы более внимательно к нему подошли. Это МРОТ и коэффициенты, которые Конституционный Суд принял ещё 7 декабря. Антон Германович сказал, что там рассматривается вопрос о некой компенсации. Но меня что настораживает? Мы уже получили ответ Минтруда на этот счёт. Ведь нам надо не просто поднять минимальный уровень оплаты труда. У нас вся сетка сжимается. Мы не можем поднять только минимум, а вся сетка останется за пределами, внизу, и люди с высшим образованием будут получать меньше, чем уборщица, при всем уважении к этому труду. Нам Минтруд написал так: «Это за ваш счёт. Вы изыскивайте ресурсы в собственном бюджете». Но у нас их сегодня нет, этих резервов. Это раз.

И второе. Поднятие мы, безусловно, поддерживаем, для нас это крайне важно. Мы находимся в зоне бедности, у нас большой уровень бедности. Но источники здесь надо посмотреть внимательно. Я хотел бы обратить на это внимание.

О.Королёв: Мы понимаем, федеральный центр несёт тяжкую ношу, пытаясь выравнять ситуацию в регионах. Понимаем и доверяем вам полностью. Но модельный бюджет не лучшая форма. 

На примере Липецкой области. Бюджет Липецкой области – округлённо 60 млрд. По модельному бюджету мы должны уменьшить финансирование здравоохранения, образования, социалки на 7 млрд рублей – на 11%. Как перед выборами Президента я обращусь к отраслевикам и скажу: «Дорогие друзья, из-за того, что мы хорошо работаем, мы должны вам уменьшить финансирование на 11%». 

Я хочу сказать, что беда модельного бюджета – он запрещает хорошо работать. Я никого не хочу обидеть. Но я работаю давно. Мы 126 новых заводов, крупных и средних, открыли только в особых зонах за эти 15 лет. Мы учетверили объём продукции сельского хозяйства, в два с половиной раза увеличили объём промышленного производства! 

В прошлом году уменьшили налог на прибыль. Ладно, мы согласны с вами. Сейчас говорят: уменьши на 7 млрд. Я понимаю, выравнивать нужно. Но не богатых надо опускать до бедных, а бедных поднимать до богатых! Поэтому я вношу конкретные предложения.

Понимая проблемы федерального центра, который вынужден тяжело работать по выравниванию регионов, предлагаю (я не знаю, по-моему, четвёртый вариант) с 2019 года отменить модельный бюджет и остаться на доверии нас, регионов, Президенту страны, Правительству Российской Федерации по тем моделям выравнивания и оказания помощи, по которым вы считаете необходимым.

<…>

Д.Медведев: Интересный разговор получается. Уже три или четыре года он идёт – и абсолютно конкретный. А с другой стороны, он, скажем прямо, судьбоносный для развития нашей страны. 

Разговоры о модельном бюджете – это выход наружу всех тенденций развития федеративного государства. С этими противоречиями мы будем сталкиваться и дальше: чему отдать предпочтение в подходах федеральной власти и власти региональной – всё вытащить наверх и выровнять ситуацию, помочь слабым территориям или, наоборот, укрепить федеративные начала и сказать «как сработали, так и живите». Я не к тому, что мы собираемся принять на вооружение один из этих подходов – вы все люди здравомыслящие, опытные, – ни тот ни другой подход в чистом виде мы на вооружение брать не будем. Нам не подходит ни «взять всё и поделить», как известный классик говорил, ни, наоборот, абсолютно жёсткий федерализм, когда «каждый живёт по средствам, никому помогать не будем». У нас страна единая, и всё её пространство является пространством Российской Федерации, и все граждане, которые живут в нашей стране, являются гражданами Российской Федерации. Кому-то повезло жить в богатом регионе, а кто-то, к сожалению, – так судьба распорядилась, родители так решили – живёт в более сложном, более бедном регионе. Поэтому эти дискуссии всё равно будут продолжаться, но нам нужно будет прибиться к какому-то варианту. И как справедливо сказал Андрей Михайлович (Макаров), некоторые вопросы даже в федеративном государстве голосованием не решаются. Нам придётся принять административные решения. С учётом того, что это полномочие Правительства, мы будем принимать их. Просто чтобы вы знали мою позицию. 

Теперь в отношении некоторых нюансов, которые звучали. Почему их называю – чтобы они в протокол попали. Наша с вами встреча не просто клуб для обсуждения – как и всегда, наши встречи, совещания заканчиваются подписанием поручений. Здесь звучали предложения, некоторые из них акцентирую. 

По расширению грантовой поддержки – я в целом считаю, что это правильно, конечно, для этого нужно изыскать деньги. Но если мы идём по варианту модельного бюджета, альтернативы грантовой поддержке и дополнительным возможностям (в части налогов, например, которые мы передаём субъектам Федерации) не существует. Нужно это делать. По гарантиям для Крайнего Севера, трудовому законодательству, малому и среднему бизнесу – давайте подумаем, потому что тоже нужно к какой-то версии придти. По поводу окружных авиационных компаний – это не связанная с нашим сегодняшним мероприятием тема, но мы думаем об этом. 

Распределение денег для дорожного строительства, о чём Анатолий Дмитриевич (Артамонов) говорил. Вы понимаете, это же всегда вопрос выбора: 500 тыс., естественно, арифметическая величина. Лучше было бы 300, а ещё лучше 200, а ещё лучше 100, потому что у нас некоторые центры субъектов Федерации совсем небольшие. Это зависит от количества денег. Но мы сейчас посоветовались, что можно сделать. Можно просто в будущем продумать систему, каким образом финансирование, которое идёт по этим программам, ещё раз пытаться оптимизировать, с тем чтобы туда оказались вовлечены – даже в рамках того финансирования, что есть, – не только пятьсот плюс, но и триста плюс. В общем, давайте об этом подумаем. Может быть, ещё ниже.

Законодательство о военнослужащих, о технопарках. Звучали некоторые предложения о том, что здесь можно было бы сделать. Давайте изучим это.

Неоднократно говорилось об изменениях в различных подходах и методиках по линии Министерства финансов. Просил бы министров ещё раз к этому вернуться.

По молоку вопрос был задан. Поручение я дал только что, займемся этим.

Модернизация денежного механизма лекарственного обеспечения, о чём Татьяна Алексеевна (Голикова) говорила. Действительно, это тема очень сложная. Очень сложная. Но к ней надо так или иначе возвращаться. Потому что не существует модели, которая работает во все времена. Мы вместе тогда всем этим занимались – в 2005–2006 годах, но сейчас 2018-й уже. Надо думать, куда двигаться дальше, это очевидно абсолютно. Тем более, она тоже не идеальна. 

Это же касается и платежей за неработающее население, и некоторых других, достаточно сложных финансовых и социальных вопросов. Да и сирот тоже, о которых говорилось. Надо подумать просто (у всех есть эта очередь) над титулом, который используется для наделения человека, у которого нет родственников, родителей, по выходу из учебного заведения. 

Должен ли это всегда быть институт права собственности? Тем более мы с вами знаем, сколько плохих примеров отчуждения впоследствии квартир, которые переданы на праве собственности, со всеми иными тяжёлыми социальными вариантами развития событий. Давайте посмотрим на договор социального найма, ещё какие-то договоры. В общем, это надо изучить. И просил бы коллег-губернаторов тоже над этим подумать. Надо помогать сиротам, но нужно модернизировать, может быть, правовые формы. В противном случае эта очередь будет продолжаться десятилетиями, а социальный эффект будет небольшим. 

Специфика регионов должна быть учтена в том числе и при подготовке модельных документов. На это я хотел бы обратить внимание всех – и Минфина, и Дмитрия Николаевича (Козака), и, естественно, губернаторов, которые этим занимаются, и коллег, которые Дальним Востоком занимаются. Невозможно создать абстрактный модельный бюджет, он всё равно должен быть сделан таким образом, чтобы учитывать специфику нашего огромного государства. Как это сделать, думайте. Вряд ли мы можем пойти на вариант отмены модельного бюджета в силу упомянутых причин, а по поводу этой самой КГН – вопрос не праздный, и у меня, я вам скажу откровенно, нет ответа на этот вопрос. У меня нет чёткого понимания, что нужно обязательно сохранить. Как нет абсолютно чёткого понимания, что этот институт себя исчерпал. Отсюда вывод: придётся встретиться в очередной раз и поговорить об этом. Просил бы Аппарат Правительства запланировать на эту тему совещание, позвать коллег-губернаторов, особенно заинтересованных в сохранении или, наоборот, устранении консолидированной группы налогоплательщиков. 

Варианты распределения полномочий – перманентная дискуссия, которая идёт. Неисполнение ранее принятых решений… Вы знаете, если бы у нас в руках была некая волшебная палочка и возможность неограниченного финансирования, я бы сказал, давайте таким образом сделаем: всё централизуем наверх, всё отрегулируем, всё отдадим обратно вместе с деньгами. Тогда это будет работать как часы. Но, к сожалению, это малореально. Хотя с точки зрения государственных и человеческих интересов это было бы лучше всего – единое правовое регулирование и субъекты, наделённые для этого деньгами. Такой вариант вряд ли реален, поэтому надо искать компромиссы, паллиативы. Но этот процесс должен быть продолжен. 

Теперь в отношении модельного бюджета. Очевидно, что нет идеальной модели, очевидно, что дискуссии будут идти. Я вначале сказал, что это в значительной степени следствие масштабов нашего государства, его истории, разницы в полезных ископаемых, сырье, источниках производства, которые существуют на той или иной территории. Но к чему-то нам прийти необходимо. Просто бюджет на доверии, как было сказано, это, к сожалению, неработающая модель, хотя и привлекательная. Возможность этапного перехода к моделям можно изучить. Давайте изучим. Здесь коллеги говорили, что сам по себе модельный бюджет не предполагает, что он внедряется абсолютно жёстко и отменяет всё остальное. Надо понять, каким образом всё это будет внедрено. Дискуссии есть и внутри Правительства, не скрою, потому что дефицит (мне вчера показывал Дмитрий Николаевич) где-то 168 млрд, для того чтобы выравнять. Если мы эти деньги найдём, Антон Германович, мы можем обойтись без этого модельного подхода, закрыть ситуацию с дефицитом и двигаться дальше. Может, это было бы лучше всего, но таких денег сейчас нет. Поэтому нам придётся найти какой-то вариант. Я просил бы ещё раз проконсультироваться и вице-премьера Козака и министра Силуанова ко мне подойти на эту тему – с учётом дискуссии, которая у нас состоялась с коллегами-губернаторами. 

А в целом ситуация выглядит гораздо более бодро, чем год назад, мы с вами это знаем. И никакие модельные бюджеты не отменяют того, что наша экономика перешла к росту, у нас практически ранее недостижимый уровень инфляции, снижаются кредитные ставки, по уровню макрорегулирования, по макропоказателям мы находимся в очень хорошем состоянии. Всё это нужно сохранить обязательно – и сейчас, и на будущее. К этому я призываю своих коллег по Правительству – с учётом цикла работы Правительства – и надеюсь, что так же будут работать коллеги-губернаторы.